Технология ready made. Словарный запас: что такое реди-мейд и почему перевернутый писсуар в галерее — это искусство

от /англ./ ready - готовый и /англ./ made - сделанный. "Готовый к употреблению". (с 1913 года)

Термин ready-made в контексте изобразительного искусства впервые использовал французский художник Марсель Дюшан в 1913 году, для обозначения своих произведений представляющих собой предметы утилитарного обихода, изъятые из среды их обычного функционирования и без каких-либо изменений выставленные на художественной выставке в качестве произведений искусства, т.е. перемещение предмета из не художественного пространства в художественное. На авиационной выставке 1912 года, Марсель Дюшан, сраженный красотой ее экспоната - пропеллера, - сказал своему другу Константину Бранкузи: "Живописи пришел конец. Что может быть совершеннее этого пропеллера?"

Первым реди-мейдом "Велосипедное колесо" 1913 года, Дюшан обозначил коллизию: предмет потребления или объект эстетического наслаждения. Это вызвало лавину вопросов о статусе произведения искусства. Ответы на поставленные вопросы - в форме самих произведений или теорий, давались на протяжении всего XX века. Велосипедное колесо, прикреплено к табурету. Присутствие творца и совершенство его умений рук при этом сведены на нет. Дюшан нашел термин для обозначения подобного действия: ready-made, иначе говоря, конфекция, то, что уже готово к употреблению. За велосипедным колесом последовали: сушилка, вешалка и писуар. Посредством этих предметов Дюшан объяснил, что он не искал "никакого эстетического удовлетворения", был "визуально не заинтересован" и "фактически совершенно безучастным".

Разрушая рукотворность объекта и связь между творцом и созданным произведением, художник также перевел восприятие из зрительной сферы - в концептуальную. Показывая предмет серийного производства, Дюшан давал понять, что его присутствие и содержание определяется исключительно "выбором" и намерениями художника. Таким образом, становилась очевидной мысль, что статус произведения искусства зависит только от закономерности его присутствия на выставке.

Художник: Марсель Дюшан (Marcel Duchamp) .

Журнал: "The Bind Man". (Альфред Штиглиц сфотографировал "Фонтан" для Дюшана, и тот опубликовал изображение в журнале "The Bind Man", затеянном специально ради этого случая.)

Тексты: Краткий словарь сюрреализма, 1938; М. Дюшан. "К вопросу о реди-мейд", 1961.

Описание некоторых произведений:

Марсель Дюшан "Фонтан", 1917. Фаянсовый писуар. Стокгольм, Музей современного искусства. С "Фонтаном", реди-мейд приобретает концептуальную функцию. Перевернутый писуар, подписанный псевдонимом "R. Mutt" ("дурак"), был отклонен при отборе экспонатов на выставку Товарищества независимых художников Нью-Йорка (в жюри которого состоял сам Дюшан). В статье за подписью Беатрис Вуд в журнале, читаем: "Сделал ли господин Mutt фонтан своими руками или нет, неважно. Он сделал ВЫБОР. Он взял бытовое стандартное изделие, поместил его в необычную среду, да так, что в новой обстановке исчезло его привычное значение. Благодаря новому взгляду и новому названию, он создал новую идею предмета".

Искусство многолико, оно в состоянии принимать невиданные формы и акцентировать внимание на обыденных вещах. Одни художники могут долго искать и пытаться создать что-то новое, необычное, то чего не было в рамках классического искусства.

Другим достаточно просто оглянутся вокруг, и посмотреть на привычный мир с иного ракурса. Именно это в свое время сделал Марсель Дюшан истинный дадаист и один из основоположников реди-мейда .

Реди-мейд (англ. ready made - готовый) - прием современного авангардистского искусства, когда обычная вещь утилитарного обихода, предмет производства рассматривается отдельно от привычной бытовой обстановки без внесения изменений, как выставочный экспонат и объект искусства.

Идея реди-мейда

Впервые термин реди-мейд был применен Марселем Дюшаном в 1913 году. Этим понятием он охарактеризовал свои произведения «готовые объекты» - расческу, сушилку для бутылок, велосипедное колесо, установленное на табурете.

Идея реди-мейда заключается в изменении восприятия объекта и отношения к нему при смене окружения. Обычная вещь, вырванная из обыденной реальности и помещенная в непривычные условия, например на подиум, превращается в арт-объект.

Его созерцание вызывает новые ассоциации, мысли, идеи несвойственные ни традиционному искусству, ни жизни, утилитарный предмет открывается с новой и неожиданной стороны. Авторской признается не только творческая работа созидания, но и умение подбора вещей, несущих глубокую смысловую нагрузку.

Защищая свою работу «Фонтан» (1917) — простой писсуар, приобретенный накануне в магазине и выставленный под псевдонимом «R. Mutt» («дурак») от нападок критики, Дюшан заявил, что «не имеет значение, сам ли мистер Матт сделал его или нет… Он взял бытовое стандартное изделие, поместил его в необычную среду, да так что в новой обстановке исчезло его привычное значение».

Цель реди-мейда

Выставляя свои скандальные работы на обозрение широкой публики, Дюшан дадаист эпатирует общественность.

«Я швырнул им в лицо полку с писсуаром, и теперь они восхищаются их эстетическим совершенством», — писал Дюшан в 1962 году, про свой реди-мейд «Фонтан».

Миметический принцип характерный для искусства прошлого века доведен им до абсурда. Дюшан пытается показать, что никакое произведение искусства, будь то картина, на которой изображено яблоко или его скульптура, не может показать и раскрыть сущность предмета, лучше, чем сам предмет, выставленный в оригинале.

Такой подход приводит к разрушению границ между искусством и действительностью, Дюшан на практике воплощает идею дадаизма - искусством может быть все.

Пересматриваются традиционные принципы классического искусства. Объектом реди-мейда может стать любая вещь, не обладающая, какими либо выдающимися характеристиками и эстетическими качествами и выбранная произвольно на усмотрение художника, увидевшего в предмете определенный смысл.

По мнению Дюшана , «художественное произведение появляется благодаря взгляду зрителя».

Значение реди-мейда

Реди-мейд стал переворотным моментом в истории искусства. С его появлением наметилась четкая грань между понятием культура и пост-культура. И хотя произведения Дюшана , часто ставили под сомнение существование такого понятия, как «художественный вкус», реди-мейд получил широкое распространение в дадаизме и стал отправным пунктом для развития многих художественных течений.

Элементы реди-мейда стали неотъемлемой частью почти всех направлений визуального авангардного искусства 20 столетия.

Реди-мейд сегодня

В 2002 году в Нью-Йорке на аукционе Phillips были проданы последние реди-мейды Дюшана , остававшиеся в частных руках. Работы эпатажного художника оценили в: «Фонтан» - 1 185 000 долларов, «Велосипедное колесо» - 1 762 500 долларов, «Воздух Парижа» - 167 500 долларов, «Расческа» -123 500 долларов.

Приверженцы:

Марсель Дюшан, Сальвадор Дали, Альберто Джакометти, Хуан Миро, Роберт Раушенберг, Зигмар Польке .

ВНИМАНИЕ! При любом использовании материалов сайта активная ссылка на обязательна!

Реди-мейд (англ. ready-made «готовое изделие») — направление в искусстве, предполагающее использование в процессе творчества готовых предметов в изобразительном искусстве или текстов в литературе и их непосредственное включение в качестве элементов или модулей в художественное произведение, которое в данном контексте понимается как конструкция.

Термин, впервые введённый в искусствоведческий лексикон художником Марселем Дюшаном для обозначения своих произведений, представляющих собой предметы утилитарного обихода, изъятые из среды их обычного функционирования и без каких-либо изменений выставленные на художественной выставке в качестве произведений искусства. Реди-мейд утверждали новый взгляд на вещь и вещность.

Предмет, переставший выполнять свои утилитарные функции и включённый в контекст пространства искусства, то есть ставший объектом неутилитарного созерцания, начинал выявлять какие-то новые смыслы и ассоциативные ходы, неизвестные ни традиционному искусству, ни обиходно-утилитарной сфере бытия. Остро проявилась проблема релятивности эстетического и утилитарного.

Первые «готовые изделия» Дюшан выставил в Нью-Йорке в 1913 году. Наиболее скандально известными из его «готовых изделий» стали «Колесо от велосипеда» 1913 года, «Сушилка для бутылок» 1914 года, «Фонтан» 1917 года, так был обозначен обычный писсуар. Своими «готовыми изделиями» Дюшан достиг, осознанно или нет, ряда целей. Как истинный дадаист он эпатировал снобистских завсегдатаев художественных салонов начала века. Он довёл до логического конца или абсурда традиционный для искусства прошлых столетий миметический принцип.

Никакая живописная копия не может показать предмет лучше, чем он сам своей явленностью. Поэтому проще выставить сам предмет в оригинале, чем стремиться изображать его. Этим вконец была разрушена граница между искусством и видимой действительностью, сведены «на нет» все эстетические принципы традиционного классического искусства.

«Готовые изделия» помещались в пространство художественной экспозиции не из-за их какой-то особо значимой эстетической формы или других выдающихся качеств. Принципиальной произвольностью их выбора утверждалось, что эстетические законы релятивны и конвенциональны. «Художественность» любой формы или предмета теперь зависела не от их имманентных характеристик, но исключительно от внешних «правил игры», устанавливаемых практически произвольно или самим художником, как это было в случае с Дюшаном, или арт-критиками и галеристами, или руководителями арт-рынка.

«Готовые изделия» знаменовали наступление радикального переворота в искусстве. Именно с них начался четко обозначенный водораздел между культурой и пост-культурой. Не случайно «готовые изделия» вошли в качестве главных и полноправных членов и элементов в произведения практически всех направлений визуальных искусств второй половины нашего столетия, стали составной и неотъемлемой частью ассамбляжей, инсталляций, объектов, акций, энвайронментов, перформансов, хэппенингов и множества других самых разнообразных арт-практик.

В 1902 году в Нью-Йоркской галерее «Сиднедж Джемс» прошла выставка «Новые реалисты». Здесь демонстрировались простые вещи, элементы среды, их копии демонстрировались как самостоятельные объекты искусства. Одним из его «реди-мейдов» «Фонтан» состоял из водруженного на табуретку велосипедного колёсика, полки для бутылок и писсуара, позже в 1962 году Дюшан писал: «Я швырнул им в лицо полку с писсуаром, и теперь они восхищаются их эстетическим совершенством». И, пожалуй, самым скандальным из всех найденных предметов, возведенных в ранг «искусства», стал выставленный в 1917 году «Фонтан». Работа предназначалась для проверки степени либерализма устроителей художественной выставки в Нью-Йорке и в тот раз не была допущена к показу.

«Реди-мейды» Дюшана зачастую ставили под вопрос существование самого понятия «вкус». Тем не менее, работы Дюшана оказали огромное влияние на такие течения в искусстве, как сюрреализм и, позднее, концептуализм. Новшества Дюшана перевернули представления кубистов об истинном предназначении предметов и дали толчок стремительному развитию нового художественного направления. Через 50 лет подобная ситуация привела к рождению поп-арта.

Традиция «реди-мейд» генетически восходит к раннему модерну, культивировавшему использование в коллажных композициях готовых предметов. Так, идея «реди-мейд» была высказана еще в рамках кубизма Гийом Аполлинером: «Писать красками вовсе не обязательно: можно писать и самыми обычными предметами, например, галстуками».

А жанровое начало искусству «реди-мейд» было положено поздним футуризмом и дадаизмом. Тяготение футуризма к «деланью вещей», например «Памятник бутылке» Умберто Боччони, «металлоконструкции» Прамполини. Пост-футуристское направление «новой реальности», от звукового моделирования различных реальностей типа «концерта большого города» Луиджи Руссоло, до «космических» моделей новых миров.

В дадаизме это объемные аппликации на дереве и картоне Ганса Арпа, «мерцы» Курта Швиттерса, представляющие собой композиции из обрывков тряпья, трамвайных билетов, пучков волос, обломков детских игрушек и дамских корсетов. По оценке Марселя Дюшана: «Живопись кончилась. Кто может сделать лучше, чем сделан этот винт! Скажи, ты можешь так сделать?»

Позднее, в зрелом модернизме, обрисованная художественная технология обрела программный статус у Роя Лихтенштейна: «Я привлекаю внимание к абстрактным свойствам банальных вещей». Художественная практика неоконструктивизма развивает конституированную футуризмом и дадаизмом, начиная от эпатажно известного экспонирования Марселем Дюшаном «Сушилки для бутылок» и «Писсуара» практику чистого «реди-мейд».

Смятые автомобильные конструкции Джона Чемберлена, композиции Джима Дайна «Лопата», «Кухня», знаменитые «Банки из-под кофе» и «Три флага» Джонса, «шелкография» Роберт Раушенберга как синтезирующая в единой композиции не только изобразительные фрагменты, но и внедренные на холст бытовые предметы: часы, мешки для овощей.

В кинетическом искусстве приём «реди-мейд» обретает новое качество, непосредственно сопрягаясь с элементами технического творчества: в качестве «готовых» объектов, включаемых в конструкцию художественного произведения, в данном случае выступают, как правило, детали механизмов, моторы, фрагменты приборов в кинетическом искусстве.

Что в перспективе приводит парадигму «реди-мейд» в соприкосновение с парадигмой «машинного искусства». В рамках «авангарда новой волны» оформляется жанр «аккумуляции» как композиции готовых предметов: «Кофейники» у Фернандеса Армана, живые «Лошади» Коупеллиса в Римской галерее.

В контексте «искусства ABC» в качестве элементов произведения искусства выступают «готовые», более того серийные, блоки-модули: «Пласт очень острых гвоздей» Уолтера де Мария. В контексте «невозможного искусства» это природные объекты и среды: «Квадрат травы» Диббета, «Соленая плоскость» Деннис Оппенгейма, в контексте «Невозможного искусства».

Традиция жанра «реди-мейд», будучи переосмысленной, в контексте современной текстологии, где семантическая фигура «готового предмета» была заменена семантической фигурой «готового текста», легла в основу парадигмальной фигуры «украденного объекта» в постмодернизме.

Кроме того, традиция культивации жанра «реди-мейд», фундированного идеей рядоположенности различных по природе элементов работающей конструкции, сыграла не последнюю роль в становлении таких фундаментальных для современного постмодернизма презумпций, как презумпции интертекстуальности, программной коллажности и ацентризма вербальных сред, а также постмодернистской трактовки художестенного произведения или текста как конструкции.

Источники:

• Энциклопедия «Постмодернизм». Сост.: А. А. Грицанов, М. А. Можейко.
• «Лексикон нонклассики. Художественно-эстетическая культура XX века». Под ред.: В. В. Бычкова. М.: «Российская политическая энциклопедия», 2003 г., 607 стр.
• ru.wikipedia.org . «Ready-made» в Википедии.
• marcelduchamp.net . Марсель Дюшан. «Колесо велосипеда». 1913 г., диаметр колеса 64.8 см., установлено на табуретке высотой 60.2 см. Подлинник утерян. Копия. Частная коллекция.

Дополнительно на Генон:

В начале 20-го века, оказалось, что Париж переполнен талантливыми художниками. Молодому человеку из провинции было совсем не просто сделать так, чтобы о нем заговорили критики, чтобы его имя попало на первые страницы газет. Совсем не важно, хвалить ли будут или ругать. Пусть только говорят!

Мастерски владеть кистью стало не достаточно для верного успеха. Надо было вскружить голову публике какой-нибудь идеей. И снова не важно, глупой ли будет эта идея или же умной. Критики сами все растолкуют публике. Которая, как известно, дура.

Собственно говоря, художники «собезянничали» реальную жизнь, в то время тоже протекавшую под знаком поиска высоких идей, которые могли бы объединить человечество под тем или иным флагом. А затем привести стройными колоннами в жизнь правильную и приятную. Дело оставалось за малым: отыскать правильную идею.

Марсель Дюшан (1887 -1968) придумал, чем удивить публику. На своих выставках он стал выставлять в качестве художественных произведений обычные предметы. Помещенные в выставочные залы, в воздухе которых, кажется, растворен восторг перед великим искусством, эти предметы становились объектом неутилитарного созерцания. Новое положение выявляло в привычном предмете новые ассоциации, дополнительные смыслы, которые не могли породить ни традиционные объекты искусства, ни обиходно-утилитарная сфера. Все – на выставку, всем – смотреть творения Марселя Дюшана!

Приблизительно так писали в 1913 – 1917 годах художественные критики. Восторгам не было конца. В искусствоведении появился новый термин, реди-мейд от английского «ready-made» («готовый»). Термин этот придумал Марсель Дюшан. Так он называл свои произведения. Дюшан выставлял в качестве предметов искусства обычные предметы, с которыми нам приходится сталкиваться ежедневно. В 1913 году в Нью-Йорке было выставлено «Колесо от велосипеда». На следующих выставках зрители увидели «Сушилку для бутылок» (1914). В 1917 году Марсель Дюшан выставил «Фонтан». На этот раз произведением искусства оказался обычный писсуар с подписью художника. Тут уж все захлебнулись от восторга. Родился новый вид искусства. Отныне Марселя Дюшана запомнили, как того чудака, который выставил на выставке латрину!

Но главного художник своими чудачествами добился. О нем узнали все. Дюшан прослыл королем эпатажа. Конечно же (думали критики) он издевался над завсегдатаями художественных салонов, этими снобами! Традиционный принцип изображения на полотне предметов реального мира он заменил принципом исключительной правдивости. Ведь ни одна картина не покажет предмет лучше, чем он есть в реальности. Ну, так вот, иди и смотри! Гениальный Дюшан набрался смелости / наглости, чтобы выставить собственно предмет, как он есть, в оригинале, а не его изображение. Точнее быть нельзя!

Критики сообщали зрителям: наконец-то разрушена граница между реальностью и искусством! «Художественность» ушла, ее место заняли «правила игры». Теперь нам решать, что красиво, а что – нет.

Похоже, что критики (и проплачивавшие их творения галеристы) сами же подрубили сук, на котором не без удобства сидели. Принцип «реди-мейд» свел на нет традиционную эстетику искусства. Между тем, обучение «широких масс» эстетическому, «правильному», восприятию тех произведений, которые накопились в музеях, было одним из источников заработка критиков. И эти же эстетические принципы, внедрявшиеся в сознание богатых «профанов», заставляли тех посещать художественные галереи и, главное, покупать выставлявшиеся там произведения искусства. Если же эстетика кончилась, к чему платить изрядные деньги за картинки, которые мне не нравятся, которые я считаю некрасивыми, то есть, неэстетичными?

Оп-па! На Мишеле Дюшане закончился период культуры, о которой следовало говорить с придыханием и с восторгом. Появилась посткультура, массовая культура, которая так или иначе всем нравилась (привет кисам из грядущего Интернета!). Теперь уже не публика, смущаясь входила в храм искусства. Теперь сам храм стал передвижным и принялся ездить по тем местам, где было (или ожидалось) большое скопление публики, которой можно было продать что-нибудь новенькое.

Художественные критики – народ изобретательный. Они сориентировались, как и в этих условиях сорвать свою копейку. Были придуманы новые понятия нового художественного искусства: инсталляции, перформансы, хэппенинги, объекты, акции, ассамбляжи. Обо всем этом можно было снова рассказывать с умным видом перед публикой, интересующейся, почему подрисовать усы «Монне Лизе» – это смелый художественный акт. Искусство перешло на новый уровень. Чтобы его увидеть, можно было не ходить в музей. Не нужно стало стремиться увидеть полотно, которого касалась кисть мастера давних времен. Более того, произведение искусства стало возможным пересказать. Мужик прибил свои тестикулы к брусчатке на Красной площади. Все слова в этом пересказе значащие, и одна фраза пересказывает весь этот перформанс. Уж одну-то фразу проще запомнить, чем даты жизни, скажем, того же Марселя Дюшана. Ну-ка, не скользя взглядом вверх по тексту, скажите, когда жил этот гениальный художник?